Кто имеет право?
Вопрос. Кто, согласно Конституции Казахстана, имеет право «жить в окружающей среде, благоприятной для его здоровья и благосостояния»?
Ответ. Никто! В Конституции такой статьи нет!
Вопрос. Кто, согласно Экологическому кодексу Республики Казахстан, имеет право «на благоприятную окружающую среду»?
Ответ. «Каждый человек настоящего и будущих поколений» (пункт 1, статья 13)!
Вопрос. Кто, согласно Орхусской конвенции, имеет право в нашей стране «жить в окружающей среде, благоприятной для его здоровья и благосостояния»?
Ответ. «Каждый человек нынешнего и будущих поколений» (статья 1)!
Вопрос. Если вышеприведенные понятия отличаются друг от друга, чем же руководствоваться защитникам природы и прав человека?
Ответ. Согласно пункту 3 статьи 4 Конституции, «международные договоры, ратифицированные Республикой, имеют приоритет перед ее законами».
Согласно пункту 8 статьи 3 Гражданского кодекса (общая часть), «если международным договором, ратифицированным Республикой Казахстан, установлены иные правила, чем те, которые содержатся в гражданском законодательстве Республики Казахстан, применяются правила указанного договора».
Согласно пункту 3 статьи 2 Гражданского процессуального кодекса, «международные договоры, ратифицированные Республикой Казахстан, имеют приоритет перед настоящим Кодексом и применяются непосредственно…»
Кто такой каждый?
Если руководствоваться международным договором, в нашем случае Орхусской конвенцией, то из нее следует, что каждый человек нынешнего и будущих поколений имеет право жить в окружающей среде, благоприятной для его здоровья и благосостояния.
Но, если для международного сообщества это совершенно ясно, то наши законодатели начинают изобретать велосипед. Во-первых, что означает каждый? Например, в статье 13 Экологического кодекса «Основополагающие права и обязанности субъектов в области охраны окружающей среды» употребляются понятия «каждый», «субъекты», «общественность», «физические и юридические лица» одновременно!
В пункте 2 записано: «В целях обеспечения права каждого человека настоящего и будущих поколений жить в благоприятной окружающей среде государство признает и гарантирует следующие права общественности». Не физических лиц, не юридических лиц, а «общественности»! А в пункте 6 написано «Физические и юридические лица имеют иные права и несут иные обязанности, установленные законами Республики Казахстан». Так кто же имеет право? Субъекты, каждый человек, общественность, физические и/или юридические лица?
Во-вторых, если сравнить как применяются понятия в Экологическом кодексе и в Орхусской конвенции, то бросается в глаза единообразное использование понятия «общественность» по всему тексту конвенции.
Кто такая общественность и какими правами она обладает?
В пункте 3 статьи 13 Экологического кодекса дается определение «В настоящем Кодексе под общественностью понимаются одно или более чем одно физическое или юридическое лицо, некоммерческие организации, а также ассоциации, союзы или иные объединения». Это определение взято из пункта 4 статьи 2 Орхусской конвенции.
В соответствии со статьей 1 Орхусской конвенции, «для содействия защите права каждого человека … каждая Сторона гарантирует права на доступ к информации, на участие общественности в процессе принятия решений и на доступ к правосудию по вопросам, касающимся окружающей среды, в соответствии с положениями настоящей Конвенции». В пункте 2 статьи 13 Экологического кодекса тоже сказано, что государство гарантирует права общественности!
Согласно пункту 2 статьи 13 Конституции, «каждый имеет право на судебную защиту своих прав и свобод». Но в подпункте 5 пункта 2 статьи 13 Экологического кодекса 2021 года читаем, что общественность может «обращаться в суд с заявлением об оспаривании законности действий (бездействия) и решений государственных органов, органов местного самоуправления, должностных лиц и государственных служащих». То есть, общественность не имеет права оспаривать в суде действия или бездействие частных лиц! Аналогичная норма имеется и в пункте 3 статьи 14 «Права некоммерческих организаций в области охраны окружающей среды».
Имеет ли каждый право на судебную защиту своих прав и свобод?
Следует ли из этих формулировок, что конституционная норма допускает судебную защиту прав и свобод человека (общественности) только в случае их нарушения государственными органами и служащими?
Нормы Экологического кодекса 2007 года не вызывали подобных сомнений. В статье 13 было четко сформулировано, что физические лица имеют право «требовать отмены в административном или судебном порядке решений о размещении, строительстве, реконструкции и вводе в эксплуатацию предприятий, сооружений и иных экологически опасных объектов, а также об ограничении и прекращении хозяйственной и иной деятельности физических и юридических лиц, оказывающих отрицательное воздействие на окружающую среду и здоровье человека» (подпункт 11, пункт 2). Аналогичная норма была закреплена в подпункте 12 пункта 1 статьи 14 «Права и обязанности общественных объединений в области охраны окружающей среды». То есть в административном или судебном порядке физические лица и общественные объединения имели право требовать ограничения и прекращения хозяйственной деятельности от физических и юридических лиц независимо от формы собственности!
Эта норма Экологического кодекса 2007 года соответствовала пункту 1 статьи 14 Конституции, в котором говорится: «Все равны перед законом и судом». Она соответствовала и пункту 3 статьи 9 Орхусской конвенции согласно которому: «Каждая Сторона обеспечивает, чтобы представители общественности, … обладали доступом к административным или судебным процедурам для оспаривания действий или бездействия частных лиц и государственных органов, которые нарушают положения национального законодательства, относящегося к окружающей среде».
То есть, в соответствии с нормой Экологического кодекса 2021 года невозможно выполнить требование пункта 3 статьи 9 Орхусской конвенции в отношении частных лиц! Это противоречит норме статьи 27 Венской конвенции о праве международных договоров, в которой указано, что «участник [конвенции] не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора»[1].
Как можно реализовать право, которого нет?
Но если общественность с принятием нового Экологического кодекса лишена права оспаривать действия или бездействие частных лиц, то как может быть нарушено право, которое не существует? И как же тогда обращаться в Конституционный Суд?
В Послании Конституционного Суда «О состоянии конституционной законности в Республике Казахстан», оглашенном на совместном заседании палат Парламента Республики Казахстан 20 июня 2023 года, говорится: «Создание Конституционного Суда с наделением граждан правом обращаться за проверкой конституционности норм закона (по опыту большинства стран мира) подтверждает серьезное отношение государства к вопросам совершенствования механизмов защиты граждан и всестороннего обеспечения, соблюдения и исполнения Основного Закона».
В пункте 1 статьи 45 Конституционного закона «О Конституционном Суде Республики Казахстан»[2] указано: «Конституционный Суд по обращению граждан рассматривает на соответствие Конституции Республики Казахстан нормативные правовые акты Республики Казахстан, непосредственно затрагивающие их права и свободы, закрепленные Конституцией Республики Казахстан». Право на судебную защиту закреплено!
В пункте 4 статьи 45 указано «Обращение гражданина [в Конституционный Суд] также допустимо, если предварительное обращение гражданина в суд не приведет к иному применению закона, непосредственно затрагивающего его права и свободы, закрепленные Конституцией Республики Казахстан, в конкретной ситуации ввиду императивности соответствующих положений закона»[3].
То есть, в случае невозможности возбуждение гражданского дела в суде?
Кто может обращаться в Конституционный Суд?
Может ли представитель общественности обратиться в Конституционный Суд? Руководствуясь нормой пункта 4 статьи 2 Орхусской конвенции и нормой пункта 3 статьи 13 Экологического кодекса, в которой дается определение общественности как «одно или более чем одно физическое или юридическое лицо» общественность может обратиться в Конституционный Суд.
Должен ли Конституционный Суд руководствуется нормами Орхусской конвенции?
В соответствии со статьей 26 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года[4], «каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно выполняться». Исходя из положений Конституции и Орхусской конвенции – обязан!
_________________________________________________
© Экологическое общество «Зеленое спасение», 2023.
[1] Венская конвенция о праве международных договоров. Принята 23 мая 1969 года: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/law_treaties.shtml.
[2] Конституционный закон Республики Казахстан от 5 ноября 2022 года № 153-VII «О Конституционном Суде Республики Казахстан» (с изменениями от 01.07.2023 года).
[3] В соответствии со статьёй 53 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года: «Поскольку это касается настоящей Конвенции, императивная норма общего международного права является нормой, которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер».
[4] Постановление Верховного Совета Республики Казахстан от 31 марта 1993 года № 2059-XII «О присоединении Республики Казахстан к Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года».
Венская конвенция о праве международных договоров, статья 16 «Обмен ратификационными грамотами и документами о принятии, утверждении или присоединении или депонирование таких грамот и документов».
«Если договором не предусмотрено иное, то ратификационные грамоты, документы о принятии, утверждении или присоединении означают согласие государства на обязательность для него договора…»