«Откуда дровишки?»
Наступила весна. Вместе с первоцветами из-под снега появляются кучи мусора. Они – везде: на улицах, на берегах рек, в скверах и на землях особо (!) охраняемых природных территорий. Как появляется мусор в городе – понятно. Но откуда он берется на землях особо (!) охраняемых природных территорий? Из тех же источников. Авто, рестораны, кафе, визит-центры, нерадивые туристы и, разумеется, сотни и сотни арендаторов! Администрации национальных парков вынуждены все ниже и ниже прогибаться перед их стремительно растущим количеством.
Добавляют мусор сами администрации и специализированные учреждения. В одном из ответов Иле-Алатауского национального парка на запрос Экологического общества «Зеленое спасение» написано, что «в месте обнаружения [вами] строительного мусора осуществляется строительство служебного кордона». После его введения в эксплуатацию прилегающая «территория будет очищена от отходов строительного мусора»[1].
Звучит это более чем странно. Во-первых, мусор, особенно строительный, нередко повышает опасность возникновения пожаров. В отличие от дыма отечества, дым горящих свалок и, не дай бог, лесов, несладок и неприятен. Алматинцы уже не раз убеждались в этом на собственном опыте. Во-вторых, мусор представляет из себя весьма непривлекательное зрелище, не говоря уже о распространяемых им «чарующих ароматах». Или мимо свалок туристов водят с завязанными глазами и заткнутыми носами? В-третьих, уже давно существуют технологии, позволяющие вывозить мусор ежедневно, или складировать в специальные безопасные контейнеры. И последнее, а как объяснить животным и растениям, что мусор будет вывезен после завершения строительства? То есть, ситуация ничем не отличается от простой строительной площадки. Какой замечательный пример для арендаторов земельных участков в национальных парках!
Так в чём же, в таком случае, выражается особый статус защиты этих природных территорий?
А вы знаете чей это мусор?
После одной из тяжб, связанных с ликвидацией очередной несанкционированной свалки в национальном парке, ответственный чиновник в приватной беседе намекнул: «Вот вы тут требуете, шумите. А вы знаете чей это мусор?» Вот вам и ответ. Всё в нашем отечестве зависит от слова «чей». Чье авто? Чей дом? Чей забор? Чей завод? Чей банк? Чьи земельные угодья? Ну и, наконец, чей мусор?
Вытаивающие свалки без натяжки можно классифицировать по их «содержимому» на простые отходы и ВИП-мусор. Это позволяет сравнить их с коэффициентом Джини, статистическим показателем имущественного расслоения общества. Например, если в национальном парке вам попадутся брошенные строительные леса, арматура, отделочные материалы, то … вы уже догадались кому это все принадлежит. Простое наблюдение за ВИП-мусорным расслоением позволяет сделать вывод: чем «богаче мусор», тем больше в окрестностях усадеб, поместий и замков.
Именно поэтому схватить за руку загрязнителя, который не платит, – дело нелегкое. При помощи фотоловушек можно «поймать» даже снежного барса, но только не тех, кто оставляет мусор. Поэтому количество мусора и особняков в национальных парках продолжает расти. Как и имущественное расслоение, что подтверждают наши официальные инстанции[2].
«Определение территориальности», или «Касаемо мусорных урн»
Но у мусора существует еще одна специфика – территориальная. Исключительно важно знать на чьей территории он находится! Если вы намерены убрать мусор или потребовать, чтобы его убрали, вы должны четко определить на чьей территории он находится. Иначе может случиться так, что собранный или обнаруженный вами мусор будет годами лежать на «нейтральной» полосе. Вот что написано в уже упомянутом выше ответе Иле-Алатауского национального парка: «Касаемо мусорных урн и лежащего рядом мусора, указанных на фото, сообщаем, что место расположения находится не на территории национального парка.
В этой связи просим в последующих обращениях быть внимательными в вопросах определения территориальности»!
Как же рядовому посетителю парка определить «территориальность» мусорных урн, если в течение 28 лет существования Иле-Алатауского национального парка так и не появилась в продаже его туристическая карта, не обозначена на местности его граница, да и сами сотрудники парка порой не могут точно указать его рубежи?!
Кроме того, напомним, что согласно подпункту 2 пункта 2 статьи 44 закона «Об особо охраняемых природных территориях», к основной деятельности государственных национальных природных парков относится «обеспечение режима охраны государственного национального природного парка и его охранной зоны». Или мусор, размещенный в охранной зоне парка, не представляет пожарной опасности и не источает миазмы?
Вот и лежат кучи мусора на улицах, на берегах рек, в скверах и на землях особо (!) охраняемых природных территорий порой месяцами. Справедливости ради надо отметить, что их иногда убирают, но с наступлением весны они опять вытаивают. А потом…
Капиталистический коммунизм
Как только наступает весна начинается повсеместная организация субботников. Это традиция. Может быть, кто-то уже подзабыл, что субботник – это общественное мероприятие, посвящённое бесплатному, добровольному труду. Первый субботник состоялся в апреле 1919 года в разгар Гражданской войны. Рабочие станции Сортировочная Московско-Казанской железной дороги решили внести свой вклад в победу над врагом и организовать ремонт паровозов во внерабочее время[3].
Дело, разумеется, не в том, что субботники были «изобретены» в Советской России. У нас в государстве признано «идеологическое и политическое многообразие». Ради бога, хотите субботники, организуйте. Вопрос в другом. И он не один, вопросов много. Начнем с того, что ситуация повторяется из года в год. И каждый раз приходится убирать «годовые завалы»[4]. Почему годовые? Разве в течение года в стране не работают уборщики или не выделяются деньги? Или отечественный мусор принципиально отличается от не отечественного мусора?
Другой вопрос, чьими руками его убирают? Руками добровольцев, «вынужденных добровольцев», детей? Наконец, куда отвозят собранный мусор? «85% от общего количества отходов размещается на плохо управляемых свалках, где отсутствуют базовые меры санитарии и защиты окружающей среды»[5]. То есть мусор просто будет перемещен с одного места на другое. Но как гласит аксиома «от перемены мест слагаемых, сумма не меняется»! Мусорная проблема является одной из самых наболевших в нашей стране! И даже в национальных парках ее не могут решить.
Капитал устремляется туда, где можно получить максимальную прибыль. Чиновники устремляются туда, где капитал получает максимальную прибыль, чтобы получить максимальную мзду. Это закон дикого коррумпированного рынка. И не важно, что отходы представляют угрозу для здоровья людей и экологических систем.
Вот так коммунистические субботники стали средством для затыкания брешей от разгильдяйства, «экономии» бюджета, сокрытия коррупции. Одним словом, они пришли на выручку рыночному обществу.
Поддержим шведов!
Хотя, Швеция тоже страна с рыночной экономикой, но очень сложно представить себе субботник, например, в Стокгольме или Гетеборге? Шведы как-то изловчились и справляются со своими отходами без коммунистических мероприятий. «В Швеции, на которую в переработке мусора равняются даже другие развитые страны, на свалки попадает менее 1% всех бытовых отходов. Примерно половина сжигается на современных мусоросжигательных заводах для выработки тепла, энергии для охлаждения и электроэнергии. Многие мусоросжигательные заводы также принимают бытовые отходы (которые невозможно переработать другим способом) из других стран – за отдельную плату. Таким образом в Швеции в год сжигается около 1,75 миллиона тонн зарубежного мусора»[6].
Идея просто напрашивается сама собой. Поддержим шведов! Наши национальные парки могли бы озолотиться, если бы заключили договоры на вывоз мусора не на наши полигоны, а на экспорт в Швецию. Представьте упаковку, а на ней надпись: «Мусор. Произведено в Н-ском национальном парке. По заказу Швеции». Звучит! Надо поспешить, чтобы никто не перехватил первенство. Если мы десятилетиями не способны разобраться с мусором, это же реальный выход. Утопающий хватается за соломинку, а погрязший в отходах – за шведов.
Так чей же все-таки мусор?
Как не крути, а мусор все-таки наш, родной! Мониторинг экологической ситуации в национальных парках, который ведет наша организация многие годы, позволяет с уверенностью заявить, что в законе «Об особо охраняемых природных территориях» не прописан правовой механизм для решения мусорной проблемы. Именно поэтому тема свалок и отходов в природных парках не утрачивает актуальности уже более четверти века!
Что нужно сделать? Внести в закон «Об особо охраняемых природных территориях» статьи, позволяющие радикально решить мусорную проблему на особо охраняемых природных территориях и строго следовать букве закона. Господа законодатели, начните хотя бы с последних, если вы не способны на большее. В крайнем случае, организуйте субботник и выработайте на нем необходимые поправки к закону!
© Экологическое общество «Зеленое спасение», 2024.
[1] Ответ Иле-Алатауского национального парка от 9 августа 2023 года (Исх. №05-10/832) на запрос Экологического общества «Зеленое спасение» от 26 июля 2023 года (Исх. №047).
[2] О дифференциации доходов населения в Республике Казахстан в 2022 году: https://www.gov.kz/memleket/entities/stat/press/news/details/543395?lang=ru.
О дифференциации доходов населения в Республике Казахстан в 2020 году: https://www.gov.kz/memleket/entities/stat/press/news/details/195306?lang=ru.
[3] Всемирная история, М., 1961, т.VIII, c.265-266.
[4] Д.Утюпин. Годовые завалы мусора хотят убрать за пять недель, 8 апреля 2024 года: https://orda.kz/godovye-zavaly-musora-hotjat-ubrat-za-pjat-nedel-384828/.
[5] Страновая стратегия по Казахстану 2022-2027, ЕБРР. Утверждена Советом Директоров 22 июня 2022, с.12: https://www.ebrd.com/where-we-are/kazakhstan/overview.html.
[6] Почему шведы импортируют мусор, сдают бутылки и ходят в секонд-хенды?: https://ru.sweden.se/klimat/pravila-eko-zhizni/musor-ili-ty-kto-kogo.