Автор фильма «Старик Петр», он же режиссер и оператор, Иван Головнев из известной семьи. Отец Андрей Владимирович – антрополог, этнограф, доктор исторических наук, президент Российского фестиваля антропологических фильмов (Салехард)… Перечень званий длинен. К тому же уважаемый профессор еще и кинорежиссер, поэт, музыкант. Добавим к этому внушительному списку имена и дела сыновей. Старшего Ивана и младшего Владимира.
В основании их профессиональной состоятельности, успехов, увлеченности съемками этнографического кино, очевидно, немалая заслуга отца. Сыновья сначала идут за отцом, теперь едва ли не шагают в ногу…
Из последних киноновостей. На IX Международном фестивале документального кино «Флаэртиане» в Перми, Андрей Головнев получил приз зрительских симпатий и «Малого серебряного Нанука» за фильм «Почтовая лошадь», а Владимир удостоился «Серебряного Нанука» за работу «Занавес».
За плечами Ивана исторический факультет Омского государственного университета, затем – Школа-студия Свердловской киностудии (мастерская Ярополка Лапшина) и Высшие курсы сценаристов и режиссеров в Москве (мастерская Петра Тодоровского и Наталии Рязанцевой).
…Мы познакомились с Иваном в июне на фестивале «Звезды Шакена». В Алматы Головнев приехал с фильмом «Старик Петр», уже удостоенным в 2008 году наград на престижных международных фестивалях в Румынии, Италии, Иране, в 2009 – в Китае.
Теперь показ фильма «Старик Петр» прошел и в клубе «Зеленый объектив». Предлагаем вниманию читателя интервью с Иваном Головневым.
1. Сегодня в Интернете можно узнать все: мы живем в информационном обществе. Можно и не спрашивать, откуда родом, какой вуз закончили, где и в какой мастерской учились снимать кино. Все в сети. И все-таки, интересны детали… Что предшествовало работе над фильмами, приходу в кино?
И.Г. С детства я путешествовал в составе отцовских экспедиций по северу Сибири, по-детски знакомился с другими культурами (без исследовательских концепций в голове и задач непременно что-то изучить). Работе в кино предшествовали и занятия музыкой: школа и фолк-рок группа «Вереск», в которой я играл на клавишных (треки этой группы звучат во всех моих фильмах), учеба на историческом факультете университета, где я окончательно решил заняться кино. Именно тогда я понял, что, говоря о культуре, нужно говорить о человеке, заглянуть в его глаза, рассмотреть его пластику, наблюдать образ его жизни. Снимать начал на 3-м курсе, чем шокировал профессоров этнографии, бережно охраняющих стиль консервативной науки. Сначала была курсовая работа о верованиях сибирских татар. На защиту диплома «Визуальная антропология как особая форма народоописания» вышел с двумя вариантами работы: текстовым, который я написал по всем канонам науки, и визуальным – фильмом на эту же тему. Это убедило профессоров. К тому моменту я уже точно знал, что ухожу в другую сферу деятельности – в кино.
2. Ваш фильм, сложился в результате многолетних наблюдений за жизнью 87-летнего старика, последнего шамана ханты, живущего с животными на стойбище в тайге. Можно и не спрашивать о том, откуда такой интерес к народности ханты, не просто к теме – к человеку, носителю иной культуры, другого мироощущения, другой философии. Вы уже сказали об участии в отцовских экспедициях. Кстати, Ваш отец начал снимать в 1992 году – огромный опыт. Не только режиссуры, операторского мастерства, но и продюсирования. И в титрах Вашего фильма указан, как один из продюсеров – Андрей Головнев, директор студии «Этнографическое бюро».
И.Г. Все так. Хотя как авторы мы делаем очень разные фильмы.
3. Не в концепции Вашего фильма – объяснение происходящего. Мы наблюдаем за одиноким старым человеком, живущим в тайге. Он знает ее законы, имеет немалый опыт общения с природой. Он испытывает незнакомые горожанину чувства связи с лесом, деревьями, животными. Кто для Вас Петр Иванович – уходящая натура для документального фильма, один из последних шаманов ханты, носитель знаний, которые некому передать?
И.Г. Да, все так. Это – человек-образ. Но при этом важно, что он все же конкретный человек с конкретной судьбой, что и дает мне основание вводить в название фильма его имя.
4. Что дали Вам годы общения с Петром Ивановичем? Предполагаю, что в течение пяти лет – с 2002 по 2007 год – Вы не раз наезжали к нему.
И.Г. Что это, прежде всего, ощущение того, что культура – это не пустой звук и не сувенир. Это ощущение органичного существования человека в мире, в природе. Это много того, что нельзя объяснить словом, а можно лишь предощутить… – почему я и решил делать фильм о нем.
5. Вы сами проводили съемку (устанавливали свет, выстраивали композиции), в титрах режиссер и оператор – Иван Головнев. Расскажите подробнее, пожалуйста, почему все сами? Решили, что лучше не тревожить старика присутствием посторонних, незнакомых людей?
И.Г. Да, именно так. Любое вторжение группы меняет ситуацию до неузнаваемости. Здесь было очень важно – один на один. И то… путь к Старику Петру был долог. Кроме того, важно еще и как ты видишь что-либо, что ты заключаешь в рамку кадра, поэтому – я сам оператор.
6. В титрах имени сценариста нет. Я думаю, Вам не мешало отсутствие драматурга. Драматургию создавала сама жизнь: течение жизни Петра, его заботы, смена времен года… И как подметили во время дискуссии в клубе наши зрители, своеобразный ритм фильму задавал монтаж эпизодов через затемнение, когда на черном фоне возникали титры – по-видимому те мысли, что высказывал вслух Петр Иванович. Максимы его бытия.
И.Г. Конечно, в документальном кино для меня важнее – не знать результата, идти на ощупь, узнавать. А сама реальность, герой, темпоритм его жизни, многообразие его связей с окружающим миром – ярче любой придумки.
7. Что случилось с оленем? В этом эпизоде звучит тревожная музыкальная тема. Петр делает какой-то надрез на ноге…
И.Г. Олень был болен, Старик его вылечил. Этот эпизод был важен, прежде всего своей эмоциональностью. Его смысловое и эмоциональное содержание как контрапункт по отношению к эпизоду с мертвым животным. Погибший в западне олень появляется в кадре позднее. Это – как цепочка неразрывного сочетания жизни и смерти, там, где живет Петр Иванович. И он сам – одно из звеньев этой цепи, существующей на основе неумолимого закона.
8. Вы снимаете антропологическое кино. Это видно по всему. Вы не ставите задачи, характерные для научно-популярного кино, в котором следовало бы объяснить многое – традиции, обычаи, ритуалы; условия жизни людей и содержания оленей, ухода за ними. Не делаете из всего этого острой публицистики: не выносите приговора тем, кто изменил много десятилетий назад жизнь этих людей, представителей малочисленных народов. И только в монтажном контрапункте звука и изображения можно уловить отношение автора к нынешней власти. Что один, что другой портреты сытых «слуг народа» на плакатах к очередным выборам облаивают поселковые собаки.
Заключают фильм фотографии из Музея природы и человека – как документы эпохи, резко изменившей вековечный уклад. Говорит изображение… Пришла советская власть. Решили: жизнь этих отсталых народов надо менять. Вот ребят усадили за парты, вот построение на физкультурном занятии. Тут все под лозунгом «Да здравствует советская молодежь!». Указали новый путь, построили в тайге города, поселки. Вы задумывались над вопросом: что делать в сложившейся ситуации? Спрашивали ли Вы Петра Ивановича об этом? Что делать?
И.Г. Он всегда говорит, что надо жить там, где тебе хорошо. Я думал об ответах. Вкратце, я вижу только один выход. Воспринимать все происходящее как неизбежность. Констатировать сложную ситуацию: не прятать ее, не придумывать несуществующую культуру. Таковы сегодня дела: традиционная культура закатывается, цивилизация – наступает. Но сейчас в национальной среде появляются люди, которые находят пути продолжения жизни в традиции: они занимаются оленеводством, традиционным хозяйством, живут в тайге, растят детей и при этом договариваются с нефтяниками (даже работают на нефтеобъектах вахтами, зарабатывают деньги и возвращаются в лес). Их – пока единицы, но их имена уже известны ханты. Я снимаю сейчас фильм об одном из таких оленеводов.
9. Известен ли Вам фильм эстонского режиссера Марка Соосаара «Отец, сын и святой Торум»? В титрах «Старика Петра» благодарность представителю местной власти по фамилии Молданов. Она напомнила о Петре Молданове, одном из персонажей фильма М.Соосаара. Иным, отличающимся от Вашего повествования о жизни Петра Ивановича, жестким, нелицеприятным языком фильм рассказывает не только о конфликте между цивилизацией и природой, но и о конфликте внутри малочисленного народа ханты. Сама жизнь выносит на экран правдивую историю. «Отец» и «сын», старик-оленевод и воспитанный им приемыш Петя Молданов. Сын – посредник между нефтедобытчиками и соплеменниками. Олигархи нашли удачный ход – загребают жар чужими руками…
И.Г. Нет, я фильм не видел, но Шлегель рассказывал о нем, и я постараюсь найти его. А Молданов – это очень распространенная фамилия у северных хантов.
Не случайно упомянуто здесь имя доктора искусствоведения Ханса-Йоахима Шлегеля (Германия), в очередной раз принимавшего участие в работе Алматинского международного кинофестиваля «Звезды Шакена». Благодаря его вниманию диск с фильмом «Старик Петр» режиссера Ивана Головнева появился в коллекции «Зеленого спасения». И в программе клуба «Зеленый объектив» возникла новая рубрика «Документальное антропологическое кино». Фильмы этого направления отражают теснейшие связи человека и природы, в том числе представителей традиционных обществ, позволяют глубже понять важность таких взаимосвязей, их необходимость и ценность как для физического, так и духовного развития человека.
Надежда Беркова